Да ямбись оно хореем! 150 мест, причём каких-то немаленьких...
Художки 50 ящиков О_о
Ну и ночка. Чёрт.
Чует моё серденько, рабочий ночь плавно перетечёт в рабочий день( тьфу! Не-не-не! В Расставить-всё-или-умереть я сегодня не играю!!!
6159 наименований, притом, что одного наименования может быть и по 30 штук. Это тысячи и тысячи книг... Мы ещё даже расставлять не начали, смена заканчивается через 20 минут XD
Сканера грузятся по-эстонски, скрепят, растягиваются под большое количество информации. А грузить надо все. Объём пиздеца на работе измеряется в сканерах! Единица - загскан (загруженный сканер для расстановки нового товара).
1 загскан - а чё, товар есть?
2 загскана - бугагашечки, пошли покурим
3 загскана - а нормальная ночь
4 загскана - помощь не помешала бы
5 засканов - ура ударной бригаде!
6 загсканов - конец света так близооооок...

Сейсмическая активность - 6 загсканов. Вот это подарок ночной смене, так подарок. А дневной-то какой подгооооооон...

Уильям Сьюард,
причин нарезать круги по квадратной комнате
так много... Засунуть
бы их туда, куда. А впрочем, ты компетентнее
в таких вопросах.
И на допросах
ты точно в грязь лицом не бил.
Но, дружище Билл,
действительно ли Выход там, где Вход?
И это подтвердит Сизиф (несчастливо влюбленный),
которого всё бьёт и бьёт
могильный камень неудавшейся любви?
Как далеко пошлёте глыбу горя, мистер Ли?

Сутра Подсолнуха

Я бродил по берегу грязной консервной свалки, и уселся в огромной тени паровоза «Сазерн
Пасифик», и глядел на закат над коробками вверх по горам, и плакал. Джек Керуак
сидел рядом со мной на ржавой изогнутой балке, друг и мы, серые и печальные, одинаково
размышляли о собственных душах в окружении узловатых железных корней машин. Покрытая
нефтью река отражала багровое небо, солнце садилось на последние пики над Фриско,
в этих водах ни рыбы в горах —ни отшельника, только мы, красноглазые и сутулые,
словно старые нищие у реки, сидели усталые со своими мыслями. — Посмотри на Подсолнух,—сказал
мне Джек,—на фоне заката стояла бесцветная мертвая тень, большая, как человек
возвышаясь из кучи старинных опилок — я приподнялся, зачарованный-это был мой
первый Подсолнух, память о Блейке — мои прозрения — Гарлем и Пекла восточных рек,
и по мосту лязг сэндвичей Джоза Гризи, трупики детских колясок, черные стертые
шины, забытые, без рисунка, стихи на речном берегу, горшки и кондомы, ножи-все
стальные, но не нержавеющие,—и лишь эта липкая грязь и бритвенно острые артефакты
отходят в прошлое — серый Подсолнух на фоне заката, потрескавшийся, унылый и пыльный,
и в глазах его копоть и смог, и дым допотопных локомотивов — венчик с поблекшими
лепестками, погнутыми и щербатыми, как изуродованная корона, большое лицо, кое-где
повыпали семечки, скоро он станет беззубым ртом горячего неба, и солнца лучи погаснут
в его волосах, как засохшая паутина, листья торчат из стебля, как руки, жесты
из корня в опилках, осыпавшаяся известка с ветвей, мертвая муха в ухе. Несвятая
побитая вещь, мой подсолнух, моя душа, как тогда я любил тебя! Эта грязь была
не людской грязью, но грязью смерти и человеческих паровозов, вся пелена пыли
на грязной коже железной дороги, этот смог на щеке, это веко черной нужды, эта
покрытая сажей рука или фаллос, или протуберанец искусственной-хуже, чем грязь-промышленной-современной
- всей этой цивилизации, запятнавшей твою сумасшедшую золотую корону — и эти туманные
мысли о смерти, и пыльные безлюбые глаза, и концы, и увядшие корни внизу, в домашней
куче песка и опилок, резиновые доллары, шкура машины, потроха чахоточного автомобиля,
пустые консервные банки со ржавыми языками набок — что еще мне сказать? — импотентский
остаток сигары, влагалища тачек, молоч- ные груди автомобиля, потертая задница
кресла и сфинктер динамо — все это спрелось и мумифицировалось вкруг твоих корней,—
и ты стоишь предо мною в закате, и сколько величья в твоих очертаньях! О совершенная
красота Подсолнуха! Совершенное счастье бытия Подсолнуха! Ласковый глаз природы,
нацеленный на хиповатое ребрышко месяца, проснулся, живой, возбужденно впивая
в закатной тени золотой ветерок ежемесячного восхода! Сколько мух жужжало вокруг
тебя, не замечая твоей грязи, когда ты проклинал небеса железной дороги и свою
цветочную душу? Бедный мертвый цветок! Когда позабыл ты, что ты цветок? Когда
ты, взглянув на себя, решил, что ты бессильный и грязный старый локомотив, призрак
локомотива, привиденье и тень некогда всемогущего дикого американского паровоза?
Ты никогда не был паровозом, Подсолнух, ты был Подсолнухом! А ты, Паровоз, ты
и есть паровоз, не забудь же! И взяв скелет подсолнуха, я водрузил его рядом с
собою, как скипетр, и проповедь произнес для своей души, и для Джека, и для всех,
кто желал бы слушать: — Мы не грязная наша кожа, мы не страшные, пыльные, безобразные
паровозы, все мы душою прекрасные золотые подсолнухи, мы одарены семенами, и наши
голые волосатые золотые тела при закате превращаются в сумасшедшие тени подсолнухов,
за которыми пристально и вдохновенно наблюдают наши глаза в тени безумного кладбища
паровозов над грязной рекой при свете заката над Фриско.

Перевод А. Сергеева

Кто угадает Деву на картинке - получит прЫз)

3769383 (голос учтён!) смешно / [:||||:] / не смешно / добавлена 2011-07-27 в 09:47
XXX: О! Прикинь ишимбайскому станкоремонтному заводу нужен менеджер по рекламе и маркетингу))
YYY: ишимбайскому станкоремонтному заводу
XXX: круто!


это как профессия оператор ленточной пилорамы)) на ишимбайском станкоремонтном заводе)) хххх

О, кстати, я забыл в книжный вызов себе в прочтённое добавить Бигля, "Последний единорог"!)))

вот

Скажи наркотикам: "Трям!"
Скажи наркотикам: "Чпок!"
Своди наркотики в цирк.
Купи им яблочный сок.
Нарви наркотикам роз.
Подай наркотикам знак.
Под вечно бледной луной
Скажи наркотикам: "Так!"
Построй наркотикам дом.
Открой наркотикам мир.
Накрой им праздничный стол.
Нарежь к шампанскому сыр.
Свяжи наркотикам шарф.
Пусти наркотики в пляс.
Скажи наркотикам : "Тут!"
Скажи наркотикам : "Щас!" (с)